Если тебе придется учить других живописи, не забудь, что важно не только знание расстояния от уха до носа или от колена до ступни. Ведь сколько людей на свете пишут и рисуют с раздражающей точностью и не знают того, что является самым существенным – где начинается и где кончается пластическая интерпретация изображаемого.
Живописи нельзя учить, как учат, например, игре на скрипке. Начинающему скрипачу учитель с большой уверенностью советует, как держать пальцы на струнах, как двигать их, чтобы извлекать звуки, как сгибать руку, ибо известно, к какому результату приведет каждое движение. Но разве можно учить кого-нибудь тому, где следует накладывать на холст красное или же какая площадь положена этому цвету или другому, чтобы равновесие, достигнутое при гармоничном наложении различных мазков, могло быть столь же точным, как движения пальцев на скрипичных струнах , извлекающих простое соль или соль диез.
Можно научить своих учеников мыслить как художник, глубоко уважать живопись, быть достойными ее. Можно добиться, чтобы они поняли, что все подчиняется извечным законам гармонии, что картина – это сложное строение многогранной архитектуры, обладающее точным равновесием целого и составных частей. Можно добиться, чтобы они поняли важность стиля или необходимость поисков «духа» формы. Можно учить их писать в той же манере, в какой пишешь сам. Но это, безусловно, не самое интересное, к этому не следует стремиться. Возможно, рьяные поклонники будут стараться подражать на некоторое время твоей манере письма. Сильные со временем покинут ее в поисках собственного пути. Нередко сам начинаешь учиться у них, ибо их молодость добавила к твоему опыту то, что ты либо потерял, либо то, чем никогда не обладал. В конечном итоге ты окажешься своеобразным учеником твоих собственных учеников.»
(Корнелиу Баба)
